В Новороссийске представили книгу о геноциде казаков

Презентация новой книги доктора исторических наук Николая Лысенко «Казаки XXI века: трагедия непризнанного народа» прошла в книжной кофейне «НАБОКОВ». Событие в последний момент, за день, перенесли — должно было состояться в Политехе, но руководство не решилось из-за короновирусных ограничений. Собралось немало людей, и автор убедительно и интересно рассказал о своей новой работе.

Это серьёзный документальный труд, синтез этнологии и журналистского расследования. Детально рассмотрен процесс формирования казацкой этничности, сведения о смысле и методах прямого геноцида казаков в 1918-1933 годах Советским режимом. Показаны разные аспекты этносоциального бытия современных казаков Юга России.

Презентация началась со стихов потомственного казака станицы Старочеркасской Николая Туроверова, которого называют «Донским Есениным». Ровесник века покинул Россию раненым двадцатилетним белым офицером на одном из последних севастопольских пароходов во время эвакуации Русской Армии генерала Врангеля в 1920 году, и после долгого трудного пути русского эмигранта через остров казачьего исхода Лемнос, через Сербию, оказался во Франции. Окончил Сорбонну, зарабатывая на жизнь разгрузкой вагонов. Жил и преподавал в Париже. Когда началась война в 1940-м, он уехал во Французский Индокитай и вступил во Французский Иностранный легион. Эпизод из прочтенного стихотворения есть в советском фильме «Служили два товарища» — когда белогвардеец Брусенцов в исполнении Высоцкого смотрит с борта эмигрантского корабля на своего белого Абрека, прыгнувшего в море за хозяином с высокого причала. Офицер достает револьвер и стреляет не в коня, в висок. В оригинале Туроверова его коня застрелил денщик, и берег Крыма он запомнил навсегда.

Николай Николаевич Лысенко ярко и эмоционально рассказал о своей работе над новой книгой и её концепции. Предыдущая называлась «Геноцид казаков в советской России и СССР в 1918-1933 годы». Так эта формулировка получила широкую известность. В обществе это вызвало неоднозначную реакцию, но не оставила равнодушными ни обычных читателей, ни научную среду. Авторское исследование историка подверглось критике и такого рода — что в любой революционной эпохе можно найти какое-то зверство, и что Лысенко просто собрал ряд этих зверств в одну кучу, поэтому, когда читаешь, волосы дыбом и подымаются. На рецензии автор отвечать не стал, а собрал во втором томе все документы, касающиеся геноцида, в том числе из архива Центра документации новейшей истории Краснодарского края. По его словам, это лишь один процент от реально имеющихся в спецхранилищах спецслужб, если они не уничтожены.

— Один из ужасающих документов — решение Староминского райкома партии об изъятии всех продуктов питания в казачьих станицах Староминского района, — говорит автор. — После этого разговоры о том, что голодомор это случайность, неурожай совпал с поставками зерна за рубеж, неубедительны. Такое палаческое решение в условиях войны район не мог принять! Значит, было указание сверху, из других районов Кубани эти волчьи документы изъяли, а в Староминском он случайно сохранился. Это 1932 год. Книги эти издавались отдельно, замысел отдельный, но ссылки на все документы я сохранил в обоих.

Читатели просили Николая Лысенко написать книгу о современном казачестве и говорили о том, что геноцид может быть не только прямым, но и применять другие, скрытые формы . И это натолкнуло его на мысль глубоко изучить состояние дел в современном казачьем этносоциуме и актуальные события, происходящие в казачьей среде. Не только в реестровых организациях, а среди конкретных людей, которые причисляют себя к народу казаков. В основе концепции книги лежит постулат о том, что казаки являются народом.

— Я посчитал важным дать первую главу с обоснованием этого тезиса. Здесь детально проанализирована политика Российской империи по отношению к казакам, даются ссылки на основные признаваемые научные труды до царствования Александра II, где говорится о том, что казаки являются отдельным восточно-славянским народом, таким же как поляки. Наблюдения этнопсихологического, ментального плана, которые показывают, что казаки на период начала 20-го века представляли из себя полностью сформированный в этническом, культурном, социальном и прочих аспектах народ. До Александра II никаких разговоров о том, что казак это сословие, речь не шла. Даже в академических сборниках юридического плана!

После презентации заслуженный артист Кубани Анучин и его супруга Елена Перегудова, сделали автору и гостям музыкальный подарок — спел две казачьи песни. Люди покупали книги и задавали вопросы. Один из них был — как нам жить?

«Семьей, любовью!» — сказала кубанская казачка Елена Перегудова, что подпевала артисту. «Смотреть вперёд!» — негромко произнесла кубановед, что сидела со мной рядом.

К работам Николая Лысенко можно относиться по-разному, но то, что они вызывают живые дискуссии в обществе, побуждают к дальнейшим исследованиям и новым открытиям, не оставляют равнодушными никого из тех, кто знаком с его трудами о казаках и интересуется темой.

Мария Панкевич